Количество обстрелов растет,
концентрация техники ВСУ у
аэропорта Донецка усиливается, —Совместный центр контроля и
координацииЧисло обстрелов в районе
аэропорта Донецка резко возросло,замечена концентрация военной техники на украинской стороне, заявил представитель совместного центра контроля и координации за прекращением огня (СЦКК).
«За последние два дня резко увеличилось число обстрелов в районе донецкого аэропорта. Также замечена концентрация военной техники на украинской стороне в поселках Пески и Опытное», — рассказал представитель СЦКК.
Он отметил, что минувшей ночью район аэропорта подвергся обстрелу из тяжелого вооружения. Представители совместного центра 10 раз назначали время прекращения огня.
«С вечера шел интенсивный обстрел района аэропорта, в том числе из танков, самоходных артиллерийских установок, минометов калибром 120 мм, зенитных установок. За сутки мы 10 раз выходили на стороны с целью прекращения огня. Лишь в час ночи обстрелы прекратились», — добавили в СЦКК.
Утром 19 мая, по данным представителя СЦКК, в районе Донецкого аэропорта бои не ведутся.
Ранее в минобороны ДНР сообщили, что по поселку Октябрьский и району донецкого аэропорта со стороны украинских силовиков ведется огонь из танковых орудий.
16 мая в Санкт-Петербурге
состоялась международная
научно- практическая
конференция «Украинский
кризис и глобальная политика», организованная Российским институтом стратегических исследований.
Участник конференции политолог Борис Рожин делится основными выводами по итогам дискуссии.
1. Поддерживать и оправдывать Минск-2 становится все труднее, так как очевидна его полная тупиковость. Большая часть выступавших в той или иной форме выступала против этого формата, хотя были и попытки как обосновать его необходимость (в чем-то оправданные, в чем- то нет), так и представить его «победой».
2. По итогам открытых и закрытых прений, можно констатировать, что среди информационщиков тезис «за единую Украину» (как пророссийскую, так и проукраинскую) фактически умер. Лишь пара человек его в той или иной степени пыталась отстаивать. Это — важный сдвиг, так как ранее здесь все было не так однозначно. Все-таки Минск-2 изрядно проредил ряды тех, кто считал, что решить проблему Украины можно, сохранив ее целостность, которая является неким граничным условием.
3. Также серьезной обструкции подверглась линия на то, что надо просто подождать и Украина сама развалится/хунта сама падет/люди сами осознают. У людей растет понимание того, что если сидеть и ждать у моря погоды, то хунта не исчезнет, и наоборот, она будет укрепляться, продолжая вести борьбу против России как в краткосрочной, так и долгосрочной перспективе. Крах многих «хитрых планов» всё-таки заставил многих информационщиков более реалистично взглянуть на вещи, хотя без определенных иллюзий тут не обошлось.
4. Вопрос о том, что чисто военным путем можно решить текущую ситуацию, сейчас в принципе снят — при всех спорах об упущенных возможностях весны 2014 года, есть понимание, что поезд тут ушел, и перейдя к открытой войне с оккупацией части Украины, проблема уже не решится. В основном тут обсуждались комбинированные сценарии в рамках формата гибридной войны. Тут звучали как утопические идеи, так и вполне рациональные предложения.
5. Тема «альтернативного правительства» весьма популярна. Хотя большинство и признает, что запускать ее сейчас уже не так перспективно, как год назад.
Но не создав украинский политический субъект, который будет представлять вторую часть Украины в украинской гражданской войне, Кремль, как и ранее, будет вынужден постоянно оправдываться в том, что это он воюет с Украиной, хотя на деле Кремль играет всего лишь ту же роль, которую играют США. Просто США смогли предложить свой политически субъектный проект для Украины, а Россия — нет, ограничившись эрзацем структур влияния и контроля в виде правительств ДНР и ЛНР. Это неправильно, когда стратегической линии противостоят тактическими решениями.
Отсюда и негативные результаты по ряду параметров.
6. Социологические данные Копатько были весьма показательны, видно, что хунта, несмотря на кризис в экономике, пережила поражение под Дебальцево, и сейчас на Украине наблюдается некоторая стабилизация в плане настроений населения. Впервые за долгие месяцы количество людей, волнующихся за экономическую ситуацию, превысило кол-во тех, кого в первую очередь волнует война. К войне привыкли, и поэтому
надежды на то, что частные военные поражения приведут к полному психологическую слому, скорее всего, безосновательны, слом может вызвать лишь масштабный разгром ВСУ на Донбассе.
7. Красной линией через многие выступления проходила мысль, о необходимости учиться у американцев социальной инженерии, информационным технологиям, строительству сетевых структур. Тут трудно не согласиться, так как в плане технологий воздействия на общество Россия серьезно уступает США и на Украине, это было хорошо видно.
8. Касательно вопроса войны. Некоторые говорили, что сейчас воевать не надо, потому что Россия к войне не готова и надо лучше к ней подготовится. Другие говорили, что, ребята, проснитесь, война против России уже идет, и Россия как обычно вступила в нее не готовой (что, впрочем, неоднократно не мешало России побеждать в войнах, будучи к ним не готовой), отсюда и тот факт, что фронт уже проходит на Донбассе, а передовые элементы инфраструктуры «вероятного противника» уже выкатились на границы Белгородской и Ростовской областей. С моей точки зрения, война уже конечно давно идет, и надо не стенать про то, что «опять не готовы», а наращивать готовность уже в условиях войны, которая уже идет и будет долгой. Паникерство и истерики тут не помогут, раз от войны отвертеться не получилось, надо вести ее должным образом в интересах положительного результата.
9. Касательно результата войны. Помимо вопроса о том, какой должна быть Украина без фашистов и должна ли она быть вообще, немаловажным оказался вопрос о том, чего Россия хочет добиться в противостоянии с США. Часть ораторов высказывались за то, что противостояние должно привести к возвращению большей части Украины в зону влияния России, была и мысль о том, что если Россия по итогам войны сохранит свою политическую субъектность, то для России это будет победой, а для США поражением, так как гегемон не сможет показать «усмирения строптивого», что и приведет к дальнейшему ослаблению США. Тут также имел место спор о том, равноценны ли потенциалы РФ и США и в целом оптимистическая точка зрения, высказанная в самом начале, что противостояние США и РФ — это противостояние двух сверхдержав, значительно развития не получила. Большая часть ораторов скорее придерживалась линии, что у США есть серьезное, но не критически неодолимое превосходство над РФ. В целом тут торжествовал более реалистичный подход, хотя и без пары ура-выступлений не обошлось.
10. Касательно будущего Украины, мнения серьезно разделились. Излагались как варианты различного дробления, так и схемы раздела. Были предложения — оставить, как есть. Идея включить большую часть Украины в состав РФ значимого упоминания не имели. В целом, полная разноголосица мнений по поводу будущего Украины отражает общее непонимание обществом того, что можно сделать Украиной и как решить эту болезненную проблему. В условиях, когда нет внятной стратегии, все это компенсируется тактическими и техническими решениями, которые просто откладывают вопрос на потом, но не решают проблему.
В целом, конференция была скорее полезна как отличная возможность увидеть большую часть информационной картинки в режиме реального времени (нет смысла читать всех блогеров, журналистов, сетевые издания, профессуру, общественников), если есть возможность за один день увидеть основные идеи, лежащие в русле нашей пропаганды и нашей аналитики со всеми их недостатками, ибо только предметно рассматривая недостатки, системно вскрывая их и исправляя, можно добиться качественных успехов на украинском направлении информационного фронта.
