Возможное эхо парижских
терактов7 января 2015 года в Париже была атакована
террористами редакция журнала «Шарли Эбдо», после чего произошла серия событий, объявленных актами террористической войны против Франции.
И тогда, и сейчас было много вопросов: непонятные метания террористов, скорость, с какой были установлены их личности, необъяснимая легкость, с какой они вдруг оказались в ловушке и были убиты чуть ли не в прямом эфире, несмотря на весь проявленный ими до того профессионализм.
Затем была странная смерть двух комиссаров парижской полиции, занимавшихся расследованием теракта. Были вопросы о том, почему незадолго до событий была снята слежка с одного из тех, кого объявили исполнителями нападения на редакцию «Шарли Эбдо». Неясно было, почему воевавшие, как сообщалось, до того в Сирии террористы устроили теракт, ответственность за который на себя взяла «Аль- Каида» в Йемене»…
Некоторые обратили внимание и на то, что через три месяца после событий в Париже начали бомбить Йемен. Причем бомбили совсем не «Аль-Каиду»,а местных шиитов и города, занятые силами, оппозиционными одновременно прозападному и просаудовскому режиму аль-Мансура Хади. Нетрудно было догадаться, что авианосцы были посланы к йеменским берегам в рамках подготовки военной кампании. Только целью её была никакая не «Аль-Каида».
Впрочем, для трагических страниц новейшей истории Сирии большее значение имело то, что в конце марта 2015 года — на исходе третьего месяца после теракта в Париже и накануне иностранной интервенции в Йемен — антиправительственные
формирования взяли город Идлиб.
Легкость, с которой была прорвана эшелонированная сирийская оборона, привела сведущих наблюдателей к определенным выводам, о которых, однако, не принято до сих пор говорить вслух. Разве что может встретиться в русскоязычном интернете выражение «турецкие отпускники»…
Но заслуги взятия Идлиба были в мировых СМИ приписаны «формированиям сирийской оппозиции». За этим абстрактным «лейблом» западных средств массовой информации скрывались группировки радикальных исламистов: «Ахрар аш-Шам» и «Джебхат ан-Нусра».Последняя, кстати, официально декларирует себя «филиалом „Аль-Каиды“ в Сирии». Есть свидетельства и того, что в штурме Идлиба участвовали отряды ИГИЛ.
Все это не помешало Западу и сирийской оппозиции провозгласить Идлиб столицей альтернативного Дамаску правительства. Большую поддержку подобным инициативам оказала Турция, граничащая с Идлибом и заинтересованная в превращении всей Северной Сирии в собственный протекторат. Характерно и то, что штурм Идлиба был предпринят после того, как сирийская армия ликвидировала очаг сепаратизма в расположенном южнее Хомсе и отразила наступление салафитов из Гуты на Дамаск.
В итоге, после взятия Идлиба, на фоне многосторонней борьбы за Алеппо, формирования самостоятельных властей в Хасеке, захвата Ракки отрядами ИГИЛ и поддержки Израилем «Свободной сирийской армии» в южном регионе Хоран (провинции Кунейтра, Дераа и Сувейда) стала очевидна ставка на развал Сирии на куски. Для стороннего взгляда это было не так заметно, пока на первом плане в сирийском противостоянии фигурировали головорезы из «Джебхат ан-Нусры» и ИГИЛ. Но обвинение йеменского филиала «Аль-Каиды» в атаке на редакцию «Шарли Эбдо» означало также, что рано или поздно отпадет надобность и в «Джебхат ан- Нусре», и в прочих ударных отрядах «моджахедов». Зато на смену им придут сепаратисты, у которых поначалу не хватало сил бороться с правительственной армией. Но «джихадисты» с помощью и поддержкой Запада и ближневосточных монархий смогли в значительной степени обескровить сирийскую армию и сирийское государство.
Однако Россия сокрушила инфраструктуру «Аль-Каиды» в Сирии. Соединенные Штаты при этом лицемерно обвиняют её в бомбардировках «умеренной оппозиции». Но твердость Российской Федерации в позиции о необходимости сохранить территориальную целостность Сирии, её государственные институты и призыв ко всем сирийским патриотам — вне зависимости от расхождений в интересах — объединиться против агрессии террористов до сих
пор не позволяли Западу осуществить давнюю задумку ввести на сирийскую территорию войска НАТО, силой устранить законную власть и превратить страну в конфедерацию анклавов, зависимых от внешних сил.
Что же может измениться после серии терактов во французской столице, совершенных 13 ноября?
Во-первых, на территории Турции уже сформирована более чем 20- тысячная группировка войск, готовых войти на сирийскую территорию. Поддержку с воздуха могут оказывать самолеты НАТО с базы Инджирлик, о чем проговорилась помощник госсекретаря США Виктория Нуланд во время визита в Турцию 18—20 октября.
Во-вторых, на территории самой Сирии идет процесс «кристаллизации» тех сил, которых можно представить легальной оппозицией и распределить по регионам с целью создания сепаратистских анклавов. Главным условием при этом является непримиримость по отношению к сирийскому правительству.
В Идлибе это главари «Ахрар аш- Шам» и других местных группировок. В Алеппо — «Братья- мусульмане» и прочие заядлые противники Дамаска. В Хомсе — бежавшие за рубеж представители местного истеблишмента, опирающиеся теперь уже на наемников из «Джебхат ан- Нусры».
На севере, в провинции Хасака, главной ударной силой борющихся против ИГИЛ формирований пока что остаются отряды Рабочей партии Курдистана. Но американцы уже формируют более-менее боеспособное ополчение из племенной арабской милиции и собственно сирийских курдов. Турки же скорее введут войска и сами будут воевать с ИГИЛ, чем позволят РПК создать автономию на нефтеносной земле Ракки.
На таком фоне и возникает вопрос: как же французские спецслужбы могли «проспать» подготовку такой масштабной террористической атаки? Ответ на него как раз выводит
нас на те слои западного истеблишмента, которым цена человеческих жизней ничто по сравнению с собственной выгодой. Именно они прямо заинтересованы в расчленении Сирии и виноваты во всем том кровопролитии, которое происходит здесь уже пятый год.
Начнем с того, что хлынувшие в Европу беженцы, в общем-то, ни при чем. С ними в Европу могли проникнуть разве что исполнители терактов. Оружие, взрывчатка и, уж конечно, организационная схема террористических действий — все это «пришло» в Париж другими путями. Хотя — исключительно ради правдоподобия — отдельные элементы тех же взрывных устройств и могли быть изготовлены где-нибудь на подконтрольной боевикам территории в Сирии, Ираке или Афганистане.
Приток же беженцев в Европу организовали как раз те силы, которые заинтересованы в развале Сирии и не останавливаются обычно ни перед какими провокациями ради достижения своих целей.
Чтобы понять это, достаточно проанализировать
опубликованные в СМИ рассказы людей, идущих сегодня в колоннах по Европе. Информация о возможности организованно отправиться за лучшим будущим поступала к ним в лагерях беженцев на турецкой территории от сотрудников международных организаций, сотрудничающих с Госдепартаментом США и финансируемыми им фондами. Сплоченность «беженцев» достигалась за счет старых связей, еще по временам «сирийской революции», когда сотни и тысячи молодых людей выходили на антиправительственные
демонстрации, координируя свои действия с помощью Твиттера и Фэйсбука. Тому, как организовывать такие протесты и группы, учили молодых сирийцев специалисты из американских университетов, по программам, составленным с участием ЦРУ и во взаимодействии с центрами информационных технологий, создавших Интернет и социальные сети.
Именно эта инфраструктура, сформированная заблаговременно, стала основой поставки всех сообщений и медиа-сюжетов, посвященных деятельности и оппозиции, и боевиков в Сирии. Она же контролирует и лагеря сирийских беженцев.
Информации о планах «джихадистов» сложно миновать эти кадры и уж тем более их кураторов из западных и союзных им восточных спецслужб. Однако «Аль-Каида» не зря начинала свое существование как креатура ЦРУ. Также и европейские спецслужбы, курировавшие ранее крайне правых и крайне левых террористов, теперь могут использовать в своих интригах террористов исламских. Не стоит забывать, что спецслужбы Запада тесно связаны с корпорациями и участвуют в борьбе их интересов.
Это нетрудно понять, просто познакомившись с тем, куда идут работать руководители и агенты специальных ведомств, уходя из госструктур.
Да и государственные интересы, как кажется западным лидерам, вполне оправдывают использование экстремистов. Россия неоднократно сталкивалась с этим, в том числе на Кавказе, а Сирия имеет дело с таким подходом западных лицемеров уже пять лет.
Поэтому, когда встает вопрос о наличии террористических сетей на территории Европы, информация об их планах перемещается между различными спецслужбами и рассматривается на предмет: «чьи» это террористы и можно ли их «брать». Не вмешается ли немецкая БНД в планы ЦРУ, если задержит членов той или иной ячейки? Не британская ли агентура везет взрывчатку по территории Балкан? Не искренние ли это борцы с «режимом Асада» прибыли на территорию Франции по заданию коллег из другой страны НАТО?
Таким образом, неправильно обвинять французские спецслужбы в том, что они «проспали» очередной, да еще такой кровавый, теракт. Спецслужбы не спят, но далеко не всегда им известны схемы «старших братьев» по атлантическому цеху, да и внутри собственного правительства.
И внутриполитический конфликт в европейском истеблишменте связан именно с тем, что не все круги там такое положение дел устраивает. Получается, что в жертву американским геополитическим интригам и интересам корпораций приносится в жертву национальная безопасность Франции. Причем выбор Парижа, как места проведения кровавых провокаций, обусловлен, видимо, слабостью и зависимостью французского руководства.
Что и предопределило способность террористов сделать то, что они сделали.
Абу Ибрагим, сирийский военно- политический эксперт