30 мая 2007
Преступления, основанные на религиозной, этнической, расовой или сексуальной ненависти/hate crimes, относительно мало распространены в США. Однако этот вид преступного деяния считается одним из наиболее опасных, поскольку ненависть способна разрушить общество.
В 1998 году Американская Психологическая Ассоциация/American Psychological Association опубликовала доклад о "преступлениях ненависти" ("Старый Враг в Современных Одеждах"/Hate Crimes Today: An Age-Old Foe in Modern Dress). В нем делался следующий вывод: "Преступления ненависти" - это "преступления послания". Они отличаются от иных преступлений тем, что преступник обращается с посланием к членам определенной группы о том, что их присутствие нежелательно". Вероятно, наиболее удачно выразил суть американского законодательства Клайд Хэберман/Clyde Haberman, обозреватель газеты New York Times: "Эти законы на самом деле наказывают преступные мысли, поскольку преступные акции - подстрекательство, избиение, вандализм, убийство - сами по себе противоречат закону".
В свою очередь, прославленный французский философ Жак Деррида пришел к выводу, что современные демократические сообщества остаются демократическими до тех пор, пока основываются на принципе "толерантного сосуществования". То есть, до тех пор, пока "чувство гостеприимства" основано не просто на определении "другого" (с расовой, этнической, религиозной и пр. точек зрения), а на признании "другого", абсолютно и во всем равного "своим". Деррида напоминает, что, несмотря на все различия, все люди - прежде всего, члены одного общества и должны иметь равные права и обязанности перед этим обществом.
Норберт Финч/Norbert Finzsch, автор книги "Национализм, Расизм и Ксенофобия в Германии и США"/Identity and Intolerance: Nationalism, Racism, and Xenophobia in Germany and the United States, отмечает, что ни одна страна не свободна от подобных настроений, и противостоять им можно, лишь используя всю мощь государства и общества. Известно, что попустительство подобным деяниям приводит к возникновению "цепной реакции" - пренебрежение представителями меньшинств плавно перерастает в их дискриминацию, затем следуют оскорбления и унижения, которые, в свою очередь, быстро переходят в стадию насилия.
Рассматривая подобные дела, судебные органы США исходят из двух посылок. Во-первых, они считают, что любые меньшинства имеют право вести тот образ жизни и придерживаться тех обычаев, которые считают удобными для себя, в случае, если это не противоречит закону; поэтому они должны иметь возможность защищаться от предубеждений, бытующих среди представителей большинства. Во-вторых, большинство должно понимать, какие его действия заставляют страдать меньшинство. Однако неизвестно, позволяют ли законы, направленные на борьбу с преступлениями ненависти, создать подлинную гармонию в обществе или, наоборот, они способствуют его разделению. Дело в том, что научные исследования, посвященные этой проблеме, начали проводить относительно недавно.
По данным Министерства Юстиции США/Department of Justice, "преступления ненависти" в большей степени, чем любой другой вид преступлений, провоцирует конфликты, общественные волнения и даже бунты. "Преступления ненависти" также существенно ухудшают бизнес-климат в данной местности или населенном пункте, что негативно отражается на всех их жителях.
Сам термин "преступление ненависти" появился лишь два десятилетия назад. В 1985 году правоведы Джеймс Джейкобс/James B. Jacobs и Кимберли Поттер Kimberly Potter опубликовали книгу "Преступления Ненависти: Уголовное Законодательство и Личностная Политика"Hate Crimes: Criminal Law & Identity Politics, в которой доказывали, что необходимо ввести в официальный обиход новый термин и использовать его в качестве отдельной графы в статистике преступности. Идея Джейкобса и Поттера упала на благодатную почву - новый термин был мгновенно подхвачен прессой и многочисленными правозащитными организациями. С конца 1980-х годов правоохранительные органы США начали использовать этот термин в официальных документах. В 1992 году ФБР/FBI впервые опубликовало ежегодник "Статистика Преступлений Ненависти"/Hate Crime Statistics, в котором свело воедино информацию по подобным преступлениям, собранную различными правоохранительными органами США. В 1999 году Сенат СШАUS Senate принял особый "Закон о Предупреждении Преступлений Ненависти"/Hate Crimes Prevention Act, согласно которому все подобные преступления автоматически переходят под федеральную юрисдикцию, так как представляют особую угрозу США (в США существует несколько уровней юрисдикции - к примеру, юрисдикция графства/county, штата/state и пр.). Однако местные органы власти передают эти дела федеральным органам на добровольной основе.
Несмотря на то, что суть подобного преступления понятна всем, в США не существует четкого определения этого явления. В результате этого, законодательство различных штатов по-разному трактует его. К примеру, в 21 штате "преступлениями ненависти" считаются и преступления, совершенные в отношении инвалидов и психически больных людей. В 22-ух штатах - преступления, совершенные против лиц, обладающих нетрадиционной сексуальной ориентацией. В трех штатах и Федеральном Округе Колумбия (включает столицу США - город Вашингтон) к "преступлениям ненависти" относят преступления, совершенные по политическим причинам - к примеру, избиение человека, поддерживающего иную политическую партию. Любопытно, что Джейкобс и Поттер при переиздании прославившей их книги в 1998 году отметили "размытость" этого термина. Они привели пример чернокожего, который был осужден за "преступление ненависти" после того, как ограбил белую семейную пару. Грабитель на суде утверждал, что выбрал себе жертв, потому что "белые богаче черных".
По подсчетам исследовательского центра Southern Poverty Law Center, каждый час в США кто-либо совершает "преступление ненависти", а каждый день восемь чернокожих, трое белых, трое гомосексуалистов, трое евреев и один латиноамериканец становятся жертвами подобных преступлений.
По данным ФБРFBI, в 2005 году (последние доступные данные) в США было зарегистрировано 7 947 криминальных инцидентов, которые были мотивированы ненавистью к расе, религии, физическим недостаткам, национальности или сексуальной ориентации (7 649 в 2004 году). В результате пострадало 10.4 тыс. человек (9.5 тыс. годом ранее). Виновниками этих преступлений были 8.4 тыс. человек (7.1 тыс. в 2004 году). В 4.8 тыс. случаев ненависть основывалась на расовой почве (в 3 тыс. случаев жертвами становились чернокожие, в 1.2 тыс. - белые), примерно в 1.3 тыс. - на религиозной (наиболее часто страдали иудеи), в 1 тыс. случаев - на сексуальной (жертвами становились гомосексуалы).
Однако статистика показывает, что в США "преступления ненависти" совершаются нечасто. Подавляющее большинство их являются актами вандализма и запугивания. Убийства и жестокие избиения на подобной почве в США происходят крайне редко. Лишь в трети случаев, преступления ненависти совершались против имущества (например, против зданий, занимаемых организациями, представляющими интересы определенных этнических общин, или храмов, используемых адептами определенных конфессий). 20 подобных актов насилия ознаменовались убийством, 12- изнасилованиями.
Впрочем, организации, представляющие интересы меньшинств, часто утверждают, что официальная статистика не учитывает всех совершенных преступлений, и реальная картина намного хуже. Дело в том, что жертвы подобных преступлений по разным причинам иногда отказываются сообщать о происшедшем правоохранительным органам (к примеру, по данным исследования, проведенного Калифорнийским Университетом/University of California, Davis, лишь треть пострадавших гомосексуалистов и лесбиянок обращаются за помощью к органам правопорядка).
Любопытно, что по данным Дональда Грина/Donald P. Green, политолога из Йельского Университета/Yale University, на частоту и жестокость "преступлений ненависти" не оказывают практически никакого влияния экономические условия. Однако "преступления ненависти" становятся более частыми тогда, когда в этнически гомогенных районах (городах, анклавах) впервые появляются представители меньшинств. Чем быстрее происходят подобные изменения, тем больше совершается преступлений, причем уровень жестокости непропорционально возрастает. Грин считает, что "преступления ненависти" становятся реакцией на социальные изменения в обществе - представителей меньшинств обвиняют в покушении на местные традиции и обычаи.
(статья вторая)
Ксенофобия по-российски ("Washington ProFile", США)
Хиллари Пилкингтон / Hilary Pilkington, 11 мая 2007
Вопрос: В последние годы много пишут о том, что молодые поколения россиян все чаще выражают ксенофобские взгляды. С чем это связно? Ксенофобия заразила лишь небольшую группу населения России или это часть более широкого процесса?
Пилкингтон: Это очень сложный и очень большой вопрос. Мы сейчас пытаемся найти на него ответы. Существуют два способа измерения уровня ксенофобии. Первый критерий - количество случаев насилия на расовой, национальной, этнической и тому подобной почве. В России количество подобных эксцессов стабильно растет, примерно на 20-30% в год. Второй способ измерения - насколько интенсивно обсуждается этот вопрос. Да, этот вопрос крайне активно обсуждается российским обществом.
Причем эти факторы связаны друг с другом. Несмотря на то, что на эту тему часто говорят и пишут, в России нет четкого неприятия подобных взглядов, в результате, это явление приобретает некую легитимность. Люди стали себя более свободно чувствовать в выражении расистских или ксенофобских чувств, скорее всего, существовавших достаточно давно. В последнее время россияне чаще стали считать, что если у них есть подобные мысли, то у них есть право на их выражение.
Виновато ли в усилении ксенофобии, прежде всего, молодое поколение? Средства массовой информации концентрируются на описании скинхедов. Однако этот термин применяется очень широко и неадекватно, поскольку скинхеды часто ассоциируются с молодежными группами, буйствующими на улицах. Многие из подобных групп имеют других врагов - к примеру, двор враждует с двором, улица - с улицей и пр. Меня больше всего беспокоит сращивание маргинальной, расистской идеологии, которая существуют в каждом обществе, с более традиционной культурой молодежных банд, особенно в провинции.
Вопрос: Многие критики утверждают, что российские власти недостаточно активно пытаются противодействовать этим тенденциям?
Пилкингтон: С одной стороны, власти России предпринимают шаги, которые имеют определенные позитивные последствия. Например, мы заметили, что молодые люди, называющие себя скинхедами, ныне реже готовы носить типичную одежду и иметь соответствующую внешность, они менее склонны к спонтанному насилию, поскольку начали бояться судебных преследований. С другой стороны, правозащитные группы считают, что российские законы слишком неконкретные и поэтому используются против самых разных группировок, которые иногда называют "экстремистскими". В результате, становится все сложнее преследовать судебным порядком именно насилие на расовой почве.
Российские СМИ часто обращают внимание на то, что рассматривая дела, где фигурирует насилие по расовым причинам, суды часто выносят неоправданно мягкие приговоры. В регионах России, где иммиграция превратилась в важную и болезненную проблему, у правоохранительных органов часто не хватает желания проводить объективные расследования. Поэтому на бумаге существуют законы, направленные на борьбу с подобными типами экстремизма, но многое из того, что происходит на практике, дает основания предполагать, что власти не всегда заинтересованы решать эту проблему.
Вопрос: Ксенофобские настроения в последние годы заметно усилились и в иных государствах Европы. Взаимосвязаны ли подобные процессы в России и Европе?
Пилкингтон: Здесь есть много общего. Российские СМИ и политики предпочитали обсуждать проблематику Чечни в терминах терроризма, поскольку это позволяло им смотреть на ситуацию под тем же углом, что США и Великобритания. То есть, с одной стороны, эти процессы имеют общую политическую основу, а с другой - это проявление определенной реакции обществ. Ксенофобские взгляды часто выражают общественные структуры, выступающие против нелегальной иммиграции, исламистов, террористов. Когда подобные мысли озвучиваются, они немедленно становятся составной частью реальности. Я не считаю, что в России происходит что-то необычное. Что необычно в России , так это степень свободы, с которой люди выражают свои ксенофобские чувства.
Частично это объясняется тем, что в России люди по-другому относятся к культурным различиям. В Англии, например, не принято обсуждать расовые или этнические различия - исключений из этого правила практически не существует. А в России обсуждение этнических и физических различий между группами людей считается нормальным явлением и не всегда имеет отрицательный характер. В Советском Союзе этнокультурные различия между народами подчеркивались, эти различия были преодолимы на более высоком уровне. То есть, само по себе обсуждение подобных различий не приводит к ксенофобской агрессии.
Вопрос: В последние годы в России возникли молодежные движения, организованные "сверху". Как Вы их оцениваете?
Пилкингтон: Конечно, наблюдаются серьезные усилия властей по мобилизации молодежи, по ее привлечению на сторону правительства. Здесь мы можем говорить о движении "Наши", которое организовано якобы во имя борьбы с фашизмом. На самом деле их послания часто имеют неопределенный характер, "Наши" говорят о том, что значит быть хорошим российским гражданином. Существует подозрение, что эти усилия не столько направлены на истребление фашизма, сколько на то, чтобы российская молодежь стала на "правильную" сторону, если в стране начнется "цветная" революция.
На официальном уровне все граждане Российской Федерации равны, вне зависимости от своего этнического происхождения. Однако Кремль не всегда посылает соответствующие сигналы, и часто кажется, что только этнически русские могут быть настоящими россиянами. В России ныне существует сильное антииммиграционное движение, которое имеет поддержку и среди молодежи. Демонстрации против нелегальной иммиграции, в которых участвуют группы, использующие нацистскую символику, не запрещены. Таким способом власти оказывают безмолвную поддержку этому движению. Если правительство России на самом деле желает бороться с ксенофобией, ему стоит изменить свою стратегию.
Вопрос: После распада СССР большинство населения России выражало более-менее прозападные взгляды. Сейчас ситуация изменилась кардинально. С чем это связано?
Пилкингтон: Я бы немного иначе охарактеризовала ситуацию. В конце 1990-х годов мы проводили исследования среди молодежи. Тогда большинство респондентов не имели определенной позиции по отношению к Западу. Так что я бы не сказала, что существуют раздельные периоды "одобрения" и "неодобрения" Запада. В российской культуре есть стойкая неопределенность в том, каковы должны быть отношения России с Западным миром.
В общем, молодые россияне хотят участвовать в строительстве своего будущего и будущего своей страны, однако у разных людей существуют разные возможности. Когда мы проводили исследование о том, как молодежь в России относится к Западу, мы узнали что "продвинутая" (так они себя называют сами) часть молодежи, которая живет в больших городах и имеет доступ к качественному образованию, наиболее критично настроена по отношению к Западу. У них нет причин идти тем же самым путем, которым идет Запад, тем более, что единого "западного" пути не существует по определению.
С другой стороны, молодые люди, живущие в провинции, без особых культурных и образовательных возможностей, могут более непосредственно копировать западную культуру -одежду, музыку, и т.п. Некоторые ищут "козла опущения" за то, что у них нет тех возможностей, которые существуют на Западе или у их российских сверстников, живущих в крупных городах. Если достойного "козла отпущения" не обнаруживается, то его ищут внутри российского общества, а не на Западе.
Существует теория, что россияне среднего возраста исповедуют самые "прозападные" взгляды. Это поколение было сыто по горло советской властью, пережило тяжелые времена в начале 1990-х и надеялось, что следование западным образцам в России дало бы лучшие результаты. Младшее поколение не имеет советского опыта, оно не представляет, от чего пытались уйти их родители. Они более похожи на своих бабушек и дедушек, у которых никогда не было идеалистических представлений о Западе. То есть, отношение к Западу зависит от возраста россиянина, однако есть намного более важные факторы - например, место проживания.
Я считаю, что эта критика Запада - здоровое явление. Меня бы более пугало, если бы российская молодежь слепо принимала западную - не знаю, как ее точно назвать - или глобальную культуру. Да, российские СМИ периодически манипулируют информацией о Западе, но эти же претензии можно адресовать и западным СМИ, пишущим о России.
Вопрос: Существует теория, согласно которой Россия ныне переживает кризис национальной идентичности. Ваше мнение?
Пилкингтон: Россия - огромная страна, и мне не кажется, что российская идентичность становится более единообразной. Вообще, наблюдается тенденция считать Россию уникальным обществом, которое состоит из разных культурных традиций, являясь не "гибридом", а уникальной сущностью, которая создалась на основе многих и разных культурных влияний. Россияне все чаще выражают желание иметь свою особенную идентичность, выступают за национальную самобытность и выражают свое нежелание быть лакеем Запада. Однако ныне не видно большего согласия в том, что именно из себя представляет эта уникальность.
Я считаю, что российская молодежь имеет сильное чувство личности. Я никогда не придерживалась мнения, что произошел какой-то так называемый "кризис идентичности" в России. Я считаю, что молодые россияне постоянно пытаются понять свою страну, понять, что значит быть россиянином, и это чувство более развито, чем у молодых британцев. Эти размышления позволяют молодым россиянам рассуждать о том, какой они желали бы видеть свою страну в будущем.
Вопрос: Как сложится ситуация с ксенофобией в России в ближайшие 10-15 лет, если все процессы будут идти так, как они идут сегодня?
Пилкингтон: Здесь важную роль играют предстоящие выборы и нежелание повторить украинский опыт "оранжевой" революции. Я считаю, что такие процессы имеют волнообразный характер.
То есть, если в стране повышается уровень ксенофобии, то будет наблюдаться и ускорение движения в обратном направлении. В России уже происходит повышение популярности антифашистских движений среди молодежи. Молодежь станет более информированной. Этот процесс будет способствовать локализации расизма. Расизм невозможно уничтожить, однако носители этой идеологии будут принадлежать к небольшим, маргинальным группировкам. Так что от меня Вы катастрофических прогнозов не услышите.
Я считаю, что корни нынешних проблем заключены в процессах, начавшихся после распада СССР. Если российские власти определят, каковы должны быть настоящие интересы и приоритеты России, если открытость общества и демократические процессы останутся хотя бы на том же уровне, что сегодня, то с ксенофобией можно будет успешно бороться. Конечно, многое зависит от темпов экономического роста России и стабилизации международной политической арены.
